Мы испытываем слишком большое уважение по отношению к печатному слову и слишком мало знаем о том влиянии, которое слова могут на нас оказывать. Мы позволяем целым мирам возникать в нашем сознании и совершенно не задумываемся о возможных последствиях. Мы упускаем из вида вопиющие несоответствия. Мы с удовольствием впитываем в себя аллитерацию, ассонанс и ритм. Мы наслаждаемся различными рассказами, будь то выдуманные или «документальные» истории, исходы которых ужасающе манипулятивны или своекорыстны — а чаще всего и то, и другое сразу.
Если произведение литературы обнаруживает в себе традиционные стигматы литературы — символы, метафоры, не заслуживающих доверия рассказчиков, множественность точек зрения, структурную неопределенность — мы питаем к такому произведению безграничное доверие. За редкими исключениями единственным «критическим замечанием» в адрес таких произведений может стать замечание, в основе которого лежит желание более точно раскрыть его великолепие, а также искусность и несравненный творческий потенциал его автора. Когда я сам начал публиковать художественные произведения, меня больше всего удивляло то, сколько всего попросту сходит романистам с рук.
Острая необходимость в развитии навыков чтения с карандашом в руке стала для меня очевидной, когда я наблюдал за студентами во время занятий по письменному переводу.
Помимо настойчивых требований, которые я высказывал своим студентам на протяжении многих лет, я начал искать наиболее практичный способ, при помощи которого я мог бы сделать своих студентов более внимательными, научить их защищаться от подтекста, способного изменить их отношение к прочитанному. Я начал задумываться о том, как я сам читаю, о процессе чтения, о том, что мы вкладываем в прочитанное, а не только о том, что напечатано на странице. В конце концов, я попросил своих студентов провести эксперимент: начиная с сегодняшнего дня, всегда читайте, держа в руке карандаш — не положив его рядом на стол, а именно держа в руке наготове. И всегда делайте по три–четыре записи на каждой странице — по крайней мере одна из них должна быть критической и, возможно, даже агрессивной. Ставьте знак вопроса на полях каждый раз, когда нечто кажется вам подозрительным. Подчеркивайте любую фразу, которая кажется вам достойной. Не бойтесь писать «блестяще», а также «я не верю ни единому слову». Или даже «бред».
Карандаш это не волшебная палочка. Способность критически мыслить не появляется ниоткуда. Однако я увидел, что благодаря этой простой хитрости множество студентов добились существенных результатов. В карандаше, занесенном над текстом, есть нечто хищническое, даже жестокое. Подобно ястребу над полем, он тщательно высматривает его уязвимые места. И какое же это удовольствие — резко устремляться вниз и пронзать свою жертву заостренным стержнем. Тот факт, что мы уже занесли руку и приготовились действовать, полностью меняет наше отношение к тексту. В этот момент мы перестаем быть пассивными потребителями чужого монолога и становимся активными участниками диалога. Студенты рассказывали мне, что они читали гораздо медленнее, когда в их руках был карандаш, но при этом текст начинал казаться им более насыщенным и интересным — хотя бы потому, что они испытывали определенное удовольствие, получив возможность отвечать на прочитанное, если текст не оправдывает их ожиданий или заслуживает критики.
Возвращаясь к страницам, которые мы прочли и на которых мы оставили свои пометки и комментарии, или возвращаясь к романам, прочитанным несколько месяцев или даже лет назад, мы мгновенно вспоминаем свою собственную позицию по отношению к позиции автора. Там, где автор выразил какую-либо мысль, я ответил тем-то, там, где он затронул болезненную тему, во мне это отозвалось так-то. Беря карандаш в руки, мы создаем инструмент для самопознания, поскольку что есть личность, если не та позиция, которую она принимает по отношению к другим личностям? Сейчас, когда я снова беру в руки книги, которые я сохранил со студенческих времен, я обнаруживаю в них три или даже четыре уровня комментариев, порой сделанных ручками разных цветов. И я понимаю, насколько сильно изменилась моя позиция и насколько сильно изменился я.
Тим Паркс: «A Weapon for Readers»
