В больнице в одной палате лежали два тяжело больных человека. Один лежал у окна, а кровать другого располагалась у двери.
— Что там видно в окне? — как-то спросил тот, что лежал у двери.
— О! — оживился первый. — Я вижу небо, облака, напоминающие зверюшек, озеро и лес вдалеке.
Каждый день лежащий у окна рассказывал своему соседу о том, что происходит за окном. Он видел лодку, рыбаков с огромным уловом, детей, играющих на берегу, юных любовников, держащихся за руки и не сводящих друг с друга сияющих глаз.
В то время как он наблюдал все эти удивительные события за окном, его соседа мучила глухая злоба. «Это несправедливо, — думал он. — За какие такие заслуги его уложили у окна, а не меня, и я могу лицезреть только дверь с облупившейся краской, в то время как он любуется видом из окна?»
Однажды, лежащий у окна сильно закашлялся и стал задыхаться. Он пытался дотянуться до кнопки вызова медсестры, но у него не было сил, потому что он содрогался от кашля. Сосед наблюдал за происходящим. Ему ничего не стоило нажать на свою кнопку, но он этого не сделал.
Через некоторое время первый затих и вытянулся на своей постели.
Когда его унесли, сосед попросил медсестру, чтобы его переложили к окну. Медсестра выполнила просьбу больного, перестелила его постель, помогла ему перелечь на противоположную кровать и, убедившись, что больному удобно, направилась к двери. Вдруг её остановил удивлённый возглас больного:
— Как же так! Это окно выходит на глухую серую стену! Но тот, кто умер, рассказывал мне, что видел лес, озеро, облака, людей… Как же он мог всё это видеть из этого окна?
Медсестра печально улыбнулась: — Он вообще не мог ничего видеть; ваш покойный сосед был слепым.
«Палата на двоих» притча.
Пришел в себя уже в палате, в глазах круги, катетер в вене
И персонажи в белом платье всё время двигались по «сцене».
А утром врач, по виду Главный, читал вердикт на редкость строгий,
Инфаркт обширный, трансмуральный, просите милости у Бога!»
Боль через сутки отпустила, незря муштруют эскулапов,
Душа общения просила, срывая с ртов беззвучных кляпы.
А их в палате было двое, как повезло его соседу!
Он у окна – оно живое, наверно с ним ведёт беседу!?
Его спросил, узнал про волю— « Больничный парк! Багрянец неба!
И на скамье в объятьях двое, забыв о зрелищах и хлебе!»
Проговорили до отбоя, как Осень образы ваяла!
И зависть скользкою змеёю к нему вползла под одеяло.
В рассказах тех прошла неделя, змея шипя, кусала ноги,
Да как вообще они посмели его положить у порога!?
И вот соседу стало плохо, в удушье к кнопке он тянулся,
И тень металась скоморохом, второй постыдно отвернулся.
Сестра примчалась слишком поздно, и пот утёр реаниматор,
Над тишиною коматозной гром прогремел досады матом!
Был через день к окну положен, второй, о празднике мечтая, Взглянул на улицу и что же!? А перед ним стена глухая!
«Какая смена декораций! Что за картины он мне ведал?»
Узнал, что смолкнувший Гораций, к тому же был слепым соседом!
Пришло прозренье, осознанье, вот кто был истинно несчастным,
Но слыша горькие стенанья, не мог остаться безучастным!
Ю. Калушев г. Азов, стихотворное прочтение притчи. 16.11.2009г.